Шаль ананасы в шампанском

Шаль «Ананасы» крючком: схема вязания

Шаль – уникальный предмет гардероба, который можно с удовольствием носить круглый год. Она с одинаковым успехом дополнит зимний комплект и согреет прохладным летним вечером. Один из популярных узоров на шаль — «Ананасы» (крючком), схема которых очень проста. Остается только решить, воспользоваться готовым узором или создать свой собственный, используя данный элемент.

 

Выбираем проект

Сам по себе «Ананас» – это всего лишь небольшой элемент, который можно сочетать с другими узорами или просто заполнить пространство сеточкой. В первую очередь определимся с формой будущей работы. Вязание шали крючком узором «Ананас» может быть треугольным, прямоугольным, квадратным. Изящнее всего смотрятся полукруглые шали: когда вы запахиваетесь в такую шаль, создается эффект крыльев. При разработке проекта следует учесть, что из треугольной шали не всегда можно получить схему для квадратной.

 

С помощью современных технологий можно легко сделать свою схему, скомпоновав несколько изображений одинакового масштаба. Это можно выполнить с помощью наложения и удаления лишних частей. При использовании такого метода обязательно свяжите образец, чтобы проверить точность рисунка.

Пряжа для шали

После того как выбор пал на шаль крючком (узор «Ананас»), схема уже готова, можно приступать к подбору пряжи. Если вы пользуетесь готовой схемой, там чаще всего написана рекомендованная пряжа или ее плотность. Но это не значит, что вы должны искать именно эту нить. Кратко рассмотрим основные виды пряжи:

 

• Мохер — тонкая пушистая пряжа коз. Особенно нежная и мягкая нить с маркировкой «кид мохер», это значит, что для производства использовали только шерсть молодых коз.
• Ангора — пряжа из пуха ангорских кроликов. Она очень мягкая и пушистая.
• Меринос прядется на основе шерсти, срезанной с холки особой породы тонкорунных овец.
• Альпака — шерсть животных, родственных ламе. Шесть очень прочная. Отличительная особенность – характерный блеск, который долго сохраняется и на готовом изделии.
• Хлопок. Мерсеризованная хлопковая нить прекрасно подходит для вязания летней шали. Работать с хлопком очень удобно и легко ухаживать за готовой работой.

Чтение схемы

Если вы в первый раз вяжете шаль «Ананасы» крючком, схема должна быть тщательно разобрана перед началом работы. Квадратное изделие может начинаться с угла, с центра или с низа. Треугольное тоже может иметь 2 варианта: идти от угла и постепенно расширяться или, наоборот, начинаться прямой линией и сходиться углом. Полукруглая шаль всегда начинается с верхней серединки и расходится полукругом к низу.

На сложных схемах обычно пишут номера рядов, это очень помогает начинающим вязальщицам. Часто начало работы просто помечено условным знаком. Несложные схемы обычно не представлены полностью (лишь несколько раппортов), а дальше вязание идет по узору. Если вы только освоили несколько простых петель и впервые взялись за большую работу, это может показаться сложным. Чтобы преодолеть внутренний страх, дорисуйте еще несколько рядов схемы самостоятельно. Это поможет понять основной принцип.

 

Вязание крючком: шаль «Ананас»

Схема вязания данной шали не имеет сложных петель или столбиков, но все же стоит рассмотреть основные условные обозначения. Они одни и те же в большинстве схем.

• Точкой или кругом обозначается воздушная петля и петля подъема.
• Крестиком обозначают полустолбик.
• Палочка – это простой столбик или столбик без накида.
• Палочка с одной перекладиной – столбик с 1 накидом.
• Палочка с 2 перекладинами – столбик с 2 накидами и далее по количеству перекладинок.
• Палочки с одним основанием означают, что все столбики вывязываются из одной петли.
• Палочки с одной вершинкой – столбики с одной вершиной. В каждом столбике не довязывается петля, остается на крючке, затем они все провязываются одной петлей.
• Дугой обозначаются несколько воздушных петель. Обычно под ней есть цифра, обозначающая их количество, или это читается по предыдущей схеме.

Прежде чем начать вязать шаль крючком «Ананасы», описание на нитках внимательно нужно прочесть. Там всегда написан рекомендованный размер крючка. Берем крючок нужного размера и провязываем 1 раппорт. Раппорт – это элемент схемы, который повторяется несколько раз.

Провязав небольшой квадратик, можно остановиться. Полученный образец измеряем и считаем количество раппортов в схеме. Перемножив эти два числа, получаем размер будущего изделия. Можно сопоставить эту цифру с размахом рук: шаль не должна быть намного больше.

 

Если результат устраивает, можно притупить к вязанию. Если нет, берем крючок побольше или поменьше, но это поменяет и плотность вязки. Размер можно поменять и убавлением рядов или привязкой дополнительно раппорта. Продолжаем подбор, пока не получим удовлетворяющий результат.

 

Обвязка края

Вязание крючком шали «Ананас» уже закончено, но вам по-прежнему кажется, что чего-то не хватает? Несмотря на то, что схема предоставлена полностью, рукодельницы любят вносить свою изюминку в работу оригинальной окантовкой изделия.

«Ананасы» – ажурный узор, для него не стоит выбирать слишком тяжелую и плотную окантовку. Чаще всего достаточно дополнительной обвязки полустолбиком с добавлением пико. Пико – небольшой выступ из 3 воздушных петель замкнутых в одну. «Веера» — тоже довольно простой узор, который прекрасно смотрится вместе с «Ананасами».

 

Бахрома и кисти

Шаль «Ананасы», крючком (схема представлена в статье) связанная из шерсти, идеальна с кистями. На хлопковом варианте уместна длинная бахрома. И для бахромы, и для кистей первым делом нарезаем нити одинаковой длины, сделать это легко, намотав пряжу на прямоугольную картонку и разрезав с одной стороны. Не стоит наматывать толстый слой на одно место, так получится разная длина нитей.

Чтобы сделать кисточку, несколько нитей перевязываем посередине, складываем пополам и фиксируем узлом под основанием. Приделать кисть можно с помощью верхней нити.

Бахрома делается намного проще, но кропотливее. Работать придется с каждым кусочком отдельно. Берем крючок и протягиваем нить за середину через петлю шали. Оба конца проводим через образовавшуюся петлю и затягиваем, получается узелок. Не стоит делать бахрому в каждую петлю: она получается слишком пышной. Бахрома или красивая окантовка являются изящным завершение работы. Будет смотреться намного лучше и праздничнее шаль «Ананасы» (крючком).

 

Схема изделия очень простая, с ней под силу справиться даже новичку в вязании крючком. Зато готовая работа смотрится эффектно и элегантно. А удовольствия от ношения собственного изделия гораздо больше, чем от купленной в магазине вещи.

LiveInternetLiveInternet

—Рубрики

• АНАНАСЫ (57)
• Бог мой, храни меня (356)
• БРЮГГЕ (70)
• ВАЛЯНИЕ (249)
• ВЕЛИКОЛЕПНАЯ ИРЛАНДИЯ (152)
• ВОЗДУШНЫЕ КРУЖЕВА НА ВИЛКЕ (14)
• ВОРОТНИЧКИ (13)
• Всё для МУЖЧИН (17)
• ВСЁ О ЦВЕТАХ (144)
• ВЫТЫНАНКИ (18)
• ВЯЗАЛЬНЫЕ, ВАЛЯЛЬНЫЕ, РУКОДЕЛЬНЫЕ СОВЕТЫ (285)
• Вязание для детей (346)
• ВЯЗАНИЕ КРЮЧКОМ (1005)
• ВЯЗАНИЕ КРЮЧКОМ (462)
• ВЯЗАНИЕ СПИЦАМИ (424)
• ДАЧА (95)
• ДАЧА — ДАЧА (278)
• ДЛЯ ДУШИ (106)
• ДЛЯ НАШИХ ДЕТОК (66)
• ДОМОВОДСТВО (220)
• ЖАККАРД (128)
• ЖУРНАЛЫ (380)
• ЗАГОТОВКИ (58)
• ИГРУШКИ (198)
• ИНТЕРЕСНОЕ (948)
• ИСТОРИЧЕСКОЕ (83)
• Алексеевка — — Самара — Кинель (11)
• К ПРАЗДНИКУ (177)
• КАЙМА, ТЕСЬМА (55)
• КЛАД ДЛЯ ВЫШИВАНИЯ (397)
• ЛЕНТОЧНОЕ КРУЖЕВО (13)
• НА ВСЕ СЛУЧАИ ЖИЗНИ (254)
• НАПИТКИ (39)
• НЕСРАВНЕННАЯ ФИЛЕЙКА (235)
• НОРКА ХОМЯЧЬИХ УЗОРОВ (303)
• ОДЁЖКА ДЛЯ ГОЛОВЫ (210)
• ОДЁЖКА ДЛЯ РУЧЕК (10)
• ОДЁЖКИ ДЛЯ НОЖЕК (44)
• ПОМОЩЬ В ОФОРМЛЕНИИ (168)
• РАЗНООБРАЗИЕ РУКОДЕЛИЯ (304)
• РУКОДЕЛЬНЫЕ ЦВЕТЫ (87)
• РУСИЧИ (162)
• САЛФЕТКИ, СКАТЕРТИ и ПОКРЫВАЛА (316)
• СТИХИ (414)
• ТУНИССКОЕ ВЯЗАНИЕ (49)
• УКРАШЕНИЯ (97)
• УХОЖЕННАЯ ЖЕНЩИНА (291)
• ФЭН-ШУЙ, СИМОРОН И ЕЩЁ. (912)
• ЧЕГО НЕ КУПИШЬ (721)
• ШАЛИ, ШАРФЫ, ПАЛАНТИНЫ (320)
• ЭТО ВКУСНО. (271)
• Я ПЕКУ, ПЕКУ, ПЕКУ. (19)

—Цитатник

САМОДИАГНОСТИКА ПО-КИТАЙСКИ САМОДИАГНОСТИКА ПО-КИТАЙСКИ .

Откуда столько непрерывной воды с гор? https://puli-snegopaqa.livejournal.com/7286.html

Вязание крючком узора Звездочки. Узор для шарфа, снуда, шапки. .

 

Как убрать боль в косточке на ноге КОПЕЕЧНЫМИ СПОСОБОМ? Шишка на ноге — чаще всего это х.

Мясо запеченное в картофельной шубке Мясо в картофельной шубке это вкусно. Просто отказаться н.

—Музыка

—Ссылки

—Поиск по дневнику

—Подписка по e-mail

—Статистика

ШАЛЬ » АНАНАСЫ В ШАМПАНСКОМ «

Четверг, 10 Марта 2016 г. 18:55 + в цитатник

Шаль » Ананасы в шампанском «

 

Полукруглая шаль кремового цвета связана

крючком ананасами из тончайшего

королевского мохера в 2 нити

(Пряжа Kid Royal от Alize,62% кид мохер, 38% полиамид, 250м/25г).

Крючок 1,75.

Вес получившейся шали примерно 175г.

Несмотря на свою лёгкость и ажурность,

шаль очень тёплая.

Размах шали 166см, высота 62см.

Игорь Северянин — Увертюра (Ананасы в шампанском): Стих

Ананасы в шампанском! Ананасы в шампанском!
Удивительно вкусно, искристо и остро!
Весь я в чем-то норвежском! Весь я в чем-то испанском!
Вдохновляюсь порывно! И берусь за перо!

Стрекот аэропланов! Беги автомобилей!
Ветропросвист экспрессов! Крылолёт буеров!
Кто-то здесь зацелован! Там кого-то побили!
Ананасы в шампанском — это пульс вечеров!

В группе девушек нервных, в остром обществе дамском
Я трагедию жизни претворю в грезофарс…
Ананасы в шампанском! Ананасы в шампанском!
Из Москвы — в Нагасаки! Из Нью-Йорка — на Марс!

Мои Петельки

Рекомендую посмотреть:

Популярные записи:

Ананасная шаль крючком — схема

Шаль из популярного ананасного узора будет к лицу как молодой девушке, так и даме в возрасте. Хорошая читаемая схема.

Схема сильно увеличивается. Сначала нужно нажать на лупу с плюсиком, а затем на квадратик со стрелочкой в появившемся нижнем меню.

Похожие записи:

5 комментариев

• Валентина пишет:

Ананасная шаль крючком — схема
https://moipetelki.ru/blog/accessories/ananasnaya-shal-kryuchkom-sxema/ очень красивая ваша белая шаль . не смогли бы вы обьяснить как вы ее вязали ? по схемке вроде бы с середины и в правую сторону. у вас нет объяснения на русском языке?.может мне не надо (и рыпаться) эту шаль могут вязать только професионалы а я только начинающая.буду вам очень благодарна если вы отозветесь и уделите мне внимание .Спасибо. буду очень и очень ждать.хочу внучке сделать подарок . она будет от этой шали без ума .

Вяжется от центра в виде полукруга. На схеме дана только часть схемы, ее (раппорт) нужно повторять, чтобы в итоге образовался полукруг.

Хотелось бы узнать необходимое количество ниток на такую шаль. Опытные мастерицы могут обойтись и без такого объяснения. А вот профаны и начинающие, которые только открывают для себя все азы вязания, были бы благодарны за такую информацию.

Добрый день! подскажите по данной схеме откуда необходимо начинать. я понимаю что это фрагмент но никак не пойму как вязать. откуда начать

Присоединяюсь к вопросу о пряже — какая, сколько, какой крючок

Ананасы в шампанском

 

Для рецепта вам потребуется:

• шампанское (любое) — 750 мл
• ананас — 1 шт. (весом не менее 800г или ананас консервированный 1 большая банка)
• сахар — 100-150г.

Рецепт приготовления:

У свежего ананаса срезать макушку, сам плод разрезать вдоль на 4 равные части и вырезать жесткую кочерыжку. С каждой четвертинки аккуратно срезать кожуру, удалить с ананасовой мякоти глазки.

Очищенный ананас порезать маленькими кубиками примерно одного размера и сложить в крюшонницу или любую посуда объемом не меньше полутора литров.

Посыпать кусочки ананаса сахаром, перемешать и дать немного постоять, чтобы ананас дал сок.

Когда увидите, что ананас дал сок, можно наливать шампанское. Но сначала залейте примерно половиной бутылки. Прикрыть пленкой или крышкой емкость с ананасами и убрать в холодильник на 2 часа. Бутылку с оставшимся шампанским закрыть пробкой и так же убрать в холодильник.

Через 2 часа охлажденные кусочки ананасов в шампанском разложить по порционным бокалам, заполняя их примерно на 2/3 объема.

Долить в каждый бокал охлажденное шампанское и сразу же подавать к столу. Не забудьте каждому гостю дать чайную ложечку. Приятного аппетита!

ананасы в шампанском

Ананасы в шампанском

Вспоминая о Мартуке, нельзя не упомянуть о его женщинах, девушках – ведь все в мире держится на любви, без любви все рассыпается. Поэтому я и напомню о девушках, женщинах, мартукских красавицах 50-х, 60-х, 70-х годов, тех, кого я хорошо знал, тех, кто врезался мне в память на всю жизнь. Хотя лично ко мне, как вы поймете, они не имели никакого отношения.
Лет пятнадцать назад эталоном женской красоты называли фотомодель немку Клаудию Шиффер. О ней я тут же сказал: «У нас в Мартуке таких блондинок, похожих на Шиффер, бегало трое или четверо». Старожилы Мартука помнят, что в 50-х в парикмахерской работали сестры Тиссен, как две капли похожие на Шиффер. Они уехали в ФРГ давно, в начале 60-х, у них в Германии отыскался влиятельный родственник, не то политик, не то банкир. На одной из этих сестер перед самым отъездом женился Вольдемар Вуккерт, старший брат моего дружка Сани Вуккерта, которого в Мартуке знали по кличке Шпак. Помню, мы подначивали Вольдемара – женись, жаль, если такая красавица достанется какому-то буржую. Остальных «Шиффер» по фамилии не помню, но они возникают у меня перед глазами всякий раз, когда вижу знаменитую модель. Все эти девочки учились с нами в школе, жили неподалеку.
Когда я, заядлый киноман, смотрю старые фильмы с участием Греты Гарбо, Глории Свенсон, Ингрид Бергман, Лорен Бэколл, я сразу вспоминаю Ирочку Варкентин, что жила на Ленинской, неподалеку от почты. Удивительно благородной красотой, стройной фигурой, культурой поведения, врожденной элегантностью отличалась эта девочка из простой немецкой семьи. Отец у нее работал механиком в колхозе, она училась двумя классами старше меня. Я не был в нее влюблен, как и во многих других, о ком пойдет речь ниже, просто мне нравились красивые девушки, женщины. Мне доставляло удовольствие следить за жизнью людей, которые мне нравились, словно я чувствовал, что когда-нибудь чужие судьбы станут материалом для моих книг. Я не делал это специально, просто у меня такая память – запоминать сердцем, а если точнее, мое неравнодушие к людям. Ирина чуть ли не с седьмого класса стала встречаться с мальчиком с нашей улицы Сашей Петривним, своим одноклассником. Они поступили вместе в институт, кажется, в Саратове, окончили его, поженились. Казалось, в их жизни все было ясно и четко до гробовой доски. Но… лет через пятнадцать я случайно узнал, что они развелись. Грустно, печально до слез. Родители Ирины уехали в Германию, Петривние тоже покинули Мартук, и след прекрасной Ирочки Варкентин затерялся для меня навсегда.
Рассказывая о любовных историях мартучан, мне хочется напомнить о состоявшихся и не состоявшихся парах, о том, кто в кого был влюблен в мое время. Меня те давние истории, случившиеся более пятидесяти лет назад, волнуют до сих пор, потому что это моя жизнь и жизнь дорогих моему сердцу людей.
На том месте, где сейчас стоит дом моего брата Равиля, некогда высился особняк наших соседей Панченко. Жили там одни женщины, мать и три дочери, отец их погиб на фронте. Младшая из сестер, Валентина, старше меня на два-три года, тоже выросла писаной красавицей. Из-за Валентины у нашего дома столько видных парней перебывало – не счесть. Приезжали на велосипедах ее одноклассники: Толя Пономаренко, Толик Крапивко, тот, что позже станет директором РТС, Алик Ефремов. Эта компания часто приходила с гитарой, а Толик Пономаренко прихватывал иногда аккордеон. И мы, соседи, радовались бесплатному концерту, играл Толик замечательно и пел от души. Добивались ее благосклонности и крутые парни: Юра Курдулян, живший на другом краю села, и Альберт Штайгер, которого чаще называли Алик, но у него была и кличка – Штель, легендарная личность в Мартуке. Красавец, отчаянной храбрости парень, талантливый футболист. Только он, Алик Штайгер, со своим братом Андреасом и Андреем Вуккертом, был ровней дерзким чеченцам. Мы, мальцы, очень гордились, что самые крутые чеченцы, Аламат, Султан, Ибрагим и наши, Алик Штайгер со своими друзьями, жили в нашем мусульманском квартале. Я не раз и не два носил Валентине записки от ребят и гордился тем, что оказался доверенным лицом у крутых парней. Но никому из мартучан сердце моей красавицы-соседки не досталось – она вышла за военного и живет ныне в Белоруссии.
Вспоминается связанный с Валей Панченко еще один случай. Редко какая девушка и в позапрошлом-то веке могла похвалиться, что из-за нее дрались на дуэли, но, Валя, наверное, запомнила с десяток серьезных драк, а дрались из-за нее парни один круче другого, слабакам оставалось любить мою соседку издали. Если дуэли и встречались в судьбах красавиц, то настоящие побоища, наверное, происходили у одной на миллион, а у Вали и такой прецедент имеется. Она уже училась в девятом классе, когда на нашу станцию в конце ноября прибыли на практику ребята из железнодорожного училища, одновременно целый курс женихов. Не знаю, где мог увидеть мою соседку вожак прибывших парней, но он влюбился в нее сразу. И я его понимаю – Валю надо было видеть. А за Валей в ту зиму приударял наш Алик Штайгер, знаменитый сорвиголова Штель, чьи записки я носил Вале с удовольствием. Убежден, курсанта предупреждали, грозили, может, и стычка какая уже была, но парень оказался под стать самому Штайгеру. Наверное, курсант не отступился из-за того, что чувствовал расположение Вали. Я видел пару раз, как среди дня он провожал ее из школы, помню, я прошипел ей вслед громко – у, предательница! И в такой форме выражался местный патриотизм.
В один из субботних вечеров произошло настоящее побоище, Куликовской битвой потом назвали ее пацаны. Произошла битва там, где сейчас находится стадион, а по воскресеньям там всегда много лет был базар. Практиканты были чуть взрослее, битые, сплоченные, но наших оказалось больше, хотя многие из них в самом начале позорно бежали. И Штайгеру с дружками пришлось биться с городскими в меньшинстве, и биться всерьез. Говорили, что Штель мог тогда вызвать на подмогу чеченцев, но ему гордыня не позволила, да и повод был частный, из-за девушки, чеченцы могли и не понять.
Досталось крепко и тем и другим. О побоище мы узнали утром в школе и в первую же перемену побежали в больницу. Все кабинеты, коридоры, холлы больницы оказались заполнены ранеными. Их тут дружно зашивали, бинтовали, штопали, накладывали шины, делали уколы. Бойцовский пыл пропал с обеих сторон, травмы, переломы выглядели серьезными, к тому же здесь, в клинике, уже крутились два следователя из города. В одном углу я увидел соседа Толю Крицкого с перебинтованной головой и огромным фингалом под глазом, он кому-то громко говорил: «И на черта мне сдалась эта красавица Панчуха!»
Кончилось все скорым судом. Я помню тот суд, помню переполненный зал, помню судью Акимова, высокого, вальяжного, седовласого, внешне он походил на английского судью из фильмов. Больше всех запомнился мне вожак курсантов, на фоне своих и чужих он держался достойнее всех. Вины своей он не отрицал, ни на кого не валил, снисхождения у суда не просил. С его лица не сходила голливудская улыбка, и он часто поправлял свой безукоризненный пробор, казалось, прическа волновала его больше всего. Я видел его ищущий взгляд, пронзавший зал насквозь – он искал глазами Валентину. Он не знал, что ее в эти дни не выпускали из дома, даже в школу запретили ходить. Я впервые видел вожака курсантов без громоздкого бушлата и шапки, он был высок, плечист, и на его лице не читалось ни страха, ни тревоги, такими в наши дни были герои кино. И только тут, на суде, я признал, что он – достойная пара моей прекрасной соседке. Уж прости меня, дорогой Штель. Парню дали десять лет. Уверен, что Валю он больше никогда не видел, и она вряд ли ему писала.
Теперь-то я понимаю, отчего появилось выражение – трагическая любовь. Трагичнее не придумаешь.
Я никогда после школы Валентину не видел, но часто вспоминаю ее, в романе «Ранняя печаль» есть посвященные ей страницы. Уверен – она и не догадывается, что ее помнит соседский мальчишка, что есть книги, где о ней вспоминают с теплом и грустью.
Интересными личностями были и ее старшие сестры, Нина и Катя, первые модницы Мартука послевоенного времени. Они старше меня на десять-двенадцать лет, и детали их жизни, их поклонники мне четко не запомнились. Хотя я хорошо помню, как отравилась Нина в1950 году, помню ее похороны, помню батюшку, отпевавшего ее на дому. Отравилась она из-за какой-то любовной истории, в ту пору все отношения воспринимались на большом серьезе. Лет в восемнадцать, когда я стану заглядывать в журналы мод, сразу вспомню, что так одевались старшие сестры Вали. Шляпки с вуалетками я видел не только в кино, но и на своих соседках. Носили они узкие юбки и туфли на шпильках. Когда они вечером проходили мимо нашей калитки в кино или на танцы, за ними оставался тонкий шлейф волнующих меня духов. Мы, ребятня, всегда с восторгом смотрели им вслед. Это от тети Кати я впервые услышал слово «ридикюль». Она всю жизнь проработала бухгалтером в местной артели, недавно отметила восьмидесятилетие, жива и здорова, живет у внука в Актюбинске. В повести «Знакомство по брачному объявлению» есть забавные сцены, связанные с ней, там не придумана ни одна строка.
Наверное, следует сказать о первой любви моих друзей детства. Толик Чипигин любил Веру Пайзюк, Володя Колосов – Валю Плис, Саня Вуккерт – Валю Губареву, Вася Тутов – Галю Пономаренко, Саня Бектимиров – Розу Сулейменову, Лермонт Берденов, чей отец – Убын-агай, танкист-орденоносец, участвовавший в знаменитом танковом сражении в Прохоровке и вернувшийся живым, любил Иру Заваритько. Мелис Валиев – Лизу Емельянову, Толик Твердохлеб – Лизу Лащенко, Савик Парамонов – Свету Клейменову. Пожалуй, о последней паре следует рассказать подробнее. Славик – из семьи старожилов поселка, он – младший брат легендарного футболиста красавца Валеры Парамонова. В лето 1961 года Валерий Парамонов, Рашат Гайфулин, Витя Будко, Борис Палий и я встречались каждый день. Роман Славика со Светой Клейменовой начался в школе. Оба они уехали в Москву, поступили, она – во ВГИК учиться на актрису, а он – на инженерный факультет. Были они красивой, голливудской парой, в их счастье верили многие. Но Москва развела их жизненные пути. Жаль. Позже Светлана с мужем приезжала в Мартук, но ее избранник не приглянулся моим землякам, и мне тоже. Все говорили дружно – нашла на кого Славика променять. Актерская судьба у Светы не сложилась. Снялась она лишь в одном фильме, в эпизодической роли. Этот фильм в Мартуке показывали три дня подряд, чего не случалось ни с одной картиной, и все три дня зал был полон. Я тоже этот фильм смотрел дважды – все-таки своя, мартукская, первая киноактриса в истории села! К сожалению, она до сих пор остается нашей единственной актрисой. Для Славика разрыв со Светой оказался большой трагедией, он забросил институт, но в Мартук от гордыни не вернулся. Мать Славика, Мария Ивановна, работала в книжном магазине и всегда сберегала к моему приезду редкие книги, они целы по сей день. Жаль, Парамоновых тоже не осталось в Мартуке. Была в знаменитой семье и Люда Парамонова, она училась в одном классе с моим младшим братом Рафаэлем. Она окончила институт в Алма-Ата, там же вышла замуж за прекрасного парня Алика Козинского. В семидесятые они вернулись в Мартук, и Алик на танцах пел запавшую мне в сердце бесхитростную песенку «Платье в синенький горошек». Исполнял Алик всегда только одну эту песенку, видимо, в его жизни она что-то значила. Странно, но обаятельный Алик Козинский, с которым я был мало знаком, снится мне много лет подряд, и во сне он исполняет ту свою единственную песню. Только недавно я понял, что Алик своей грустной мелодией символизирует для меня давнюю благополучную, счастливую жизнь, он, как маяк из прошлого, шлет сигналы из золотого времени моего Мартука.
Раз уж коснулся старожилов, хочется отметить фамилии Ермоланских, Козыревских, Глуховых, Бектимировых, Жангалиевых, Тимировых, Ахметовых, Дарбаевых, Низамутдиновых, Баязитовых, Акимовых, Антиповых, Турбаевых. Турбаевых тоже не осталось в Мартуке, только прекрасный некрополь на Танабергене, построенный в память о родителях сыном Нурланом Зарлыковичем, моим другом, напоминает об этой семье.
Ловлю себя всегда на том, что мартукские фамилии, любые – казахские, украинские, русские, татарские, еврейские, молдавские, чеченские – звучат для меня как музыка. Когда я слышу или читаю знакомые с детства имена, я невольно мысленно говорю себе: о, такая фамилия была у нас в Мартуке, может, кто-то из родственников? Но земляки встречаются и объявляются редко, мир велик, а наш Мартук – крошечный и ужимается, словно шагреневая кожа, год от года. Вот вспомнил, что за нашей соседкой Лидой Губаревой ухаживал некий Женя Ковун, злой парень, но какая дивная фамилия! Разве забудешь! Встречались в Мартуке и фамилии редкие – Дуля, например. Рябоконь – очень мне нравилась, он был директором маслозавода, запомнилась и Булох, большая бедная семья скромного чиновника из собеса. К этой фамилии так и просится – фон Булох. Были у Мартука и свои Пушкин, Скрипка, Небаба, Сковорода и даже Паульс с Герингом. Если говорить об исторических личностях, то надо сказать, что Джохар Дудаев, первый президент Ичкерии, окончил в нашем Яйсане училище механизации. Теперь я понимаю, фамилии Хорунжий, Хижняк, Закаморный, Цихмистро, Калюжный, как и Палий, – исконно казачьи. Даже одни фамилии – это история Мартука. Упоминая про первую любовь своих школьных друзей, упустил своего друга, одноклассника, ныне директора школы Р. Халикова, в детстве он был влюблен в Розу Хамидулину. Надо отметить, что его жена, с которой он давно отметил серебряную свадьбу, была не только красавица, но и мастерица на все руки, многие татарские семьи хотели заполучить ее в невестки, и я рад, что полюбила она моего друга и что они счастливы в этом браке. Мне нравится бывать у них дома.
Наверное, у многих созрел вопрос: а в кого же был влюблен сам автор? Об этом подробно сказано в романе «Ранняя печаль».
Заканчивая главу о прекрасной половине Мартука, я подумал, как было бы хорошо проиллюстрировать эти страницы фотографиями Ирины Варкентин, Нали Ермоланской, Вали Антиповой, Гали Пономаренко, Томы Солохо, Аллы Шалаевой, Верочки Пайзюк, Вали Глуховой, Вали Комаровой, Светы Пинчук и многих других. Как хорошо было бы иметь их фотографии в моих альбомах, которые я делаю для мартукского музея. Остается только надеяться, что их портреты все-таки когда-нибудь дойдут до меня и останутся в музейных альбомах для истории. Они заслуживают этого.
Никак не могу закончить главу из-за нахлынувших воспоминаний и образов моих героинь, что стоят у меня перед глазами. Я вижу их юными, молодыми, прекрасными, и у них все еще впереди, даже у тех, кого с нами давно уже нет. Я никогда не боялся старости, меня не смущают ни собственные седины, ни морщины, ни отяжелевшая фигура, ни потерянные навсегда легкость походки и ловкость движений. Меня пугает и волнует старость моих друзей, особенно женщин, которых я знал, кого природа щедро одарила красотой. Хочется крикнуть кому-то наверх, властному над нашими судьбами – пожалуйста, пожалейте их, не уродуйте их старостью и немощью! Но безжалостное время не щадит никого, красавиц в особенности. Я очень люблю поэзию и однажды наткнулся на самую печальную строку, печальней не сыскать:

И девушки, которых мы любили,
Уже старухи.

Жалко до боли, до слез. Храни вас Всевышний!

Летом 1961 года к нам на практику приехали студентки мединститута, и, разумеется, вечером они появились на танцах. В ту пору на практику после института к нам направлялось много молодежи, и, конечно, новые парни, новые девушки вызывали жгучий интерес у местных. Студентки пришли на танцы втроем, и одна из них приглянулась нашему другу Рашату Гайфулину. Несмотря на молодость, Рашат уже работал директором заготконторы. Я до сих пор помню имя этой девушки – Валя Аникаева. У Рашата завязался бурный роман, и даже после окончания ее практики он часто ездил к ней в Актюбинск.
Много-много лет спустя, незадолго до его смерти, когда алкоголь загнал Рашата на дно жизни, он успел все-таки прочитать в рукописи мой роман «Ранняя печаль». Возвращая роман, признался с горечью: «Жаль, я не женился на Вале, наверное, у меня сложилась бы иная судьба, Лиза сломала мне жизнь».
Лиза, настырная, хваткая татарская девушка из города, штурмом брала нашего друга. Каждую неделю приезжала в Мартук, задаривала его подарками и в конце концов женила его на себе. Лиза оказалась махровой карьеристкой, вступила в партию, прорвалась в партшколу, стала ярой общественницей, где уж тут найти время для дома. Так семья и распалась. Наверное, справедливо будет сказать и о пьянстве. Все трое братьев Гайфулиных: Тимур, Рашат, Мушан – очень рано ушли из жизни из-за водки.
Но вернемся в тот счастливый вечер.
Рашат, очень шустрый парень, попросил меня и Витю Будко все танцы посвятить новеньким, чтобы никто другой не сумел вклиниться. Парней в жениховском возрасте в ту пору было немало, а Валя выглядела очень милой. В жизни, в судьбе случай играет огромную роль, не выгляди ее Рашат в тот вечер, Валя вполне могла стать невестой какого-нибудь мартукского парня. Какими бы мы ни казались себе опытными, уверенными, но городские девочки, без пяти минут врачи, тоже знали себе цену, и особенного контакта у нас не получалось. Под настойчивые взгляды Рашата мы стали брать девушек измором, не отходили от них ни на шаг. Танцы подходили к концу, ничего не клеилось, хотя нам с Витей было все равно, подружки Вали нас не волновали, мы старались для друга, поняли, что Рашата зацепило крепко. Мы видели, что и проводы домой из парка окажутся неудачными, вряд ли Валя осталась бы наедине с Рашатом. Одно становилось нам ясным, что нужно как-то продлить вечер, может, потом Валентина заметит влюбленность нашего друга. Мы уже израсходовали все наши дежурные шутки, выдали все комплименты, на которые были способны, но веселья, улыбок на лицах девушек не видели. И тут с последним аккордом прощального вальса меня осенило, я поправил свой модный галстук и интригующе предложил: «А как вы посмотрите на то, что мы вас пригласим на ананасы с шампанским? Время-то детское, да и ваш приезд на практику не мешало бы отметить». И впервые за вечер мы увидели улыбки на лицах студенток, они посмотрели на нас с интересом и любопытством. Такого поворота событий по инициативе провинциальных ухажеров девушки не ожидали. Одна даже, волнуясь, переспросила: на ананасы с шампанским? И процитировала с удовольствием:

Ананасы в шампанском! Ананасы в шампанском!
Ананасы в шампанском – это пульс вечеров!
В группе девушек нервных, в остром обществе дамском
Я трагедию жизни претворю в грезофарс…

Она словно предугадывала трагическую судьбу Рашата.
В ту пору молодежь увлекалась поэзией, и король поэтов Игорь Северянин им, конечно, был знаком. Мои друзья, сразу понявшие мой маневр, подтвердили уверенно:
– Да, да, на «Абрау-Дюрсо» и дивные заморские ананасы.
– Интересно-интересно, где вы тут найдете ананасы, их и в городе-то нет, – защебетали девушки разом.
И мы поняли – наша взяла! Воспрянувший духом Рашат, готовый расцеловать меня, сияя, обратился ко мне:
– Пожалуйста, распорядись насчет шампанского, а мы с компанией подойдем, не спеша, к накрытому столу.
Шампанское с ананасами в то лето было нашим коронным трюком, мы его на многих приезжих девушках опробовали, и я понесся прямо по путям, что проходили рядом с парком, на станцию. Вот тут – самое главное, забытое. На нашей станции много лет, до семидесятых годов, был прекрасный двухзальный ресторанчик, небольшой, но очень уютный. Он был построен вместе с железной дорогой в начале века. Тогда поезда из-за заправки паровозов водой и чистки топок стояли на станции подолгу, и пассажиры могли пообедать в нашем ресторане. Вот какая забота о пассажирах была в Мартуке еще сто лет назад. Наверное, старожилы помнят роскошный буфет красного дерева во всю стену в первом зале, дубовый прилавок, очень напоминающий барную стойку, и несколько дубовых столов с тяжелыми стульями. Второй, чуть меньший зал, с раздаточным окошком в кухню, был еще уютней, на стенах висели два больших натюрморта маслом в тяжелых палисандровых рамах. Меня до сих пор мучает вопрос: куда делись эти картины? Я бежал на станцию и молил Аллаха, чтобы в этот день не продавали бочковое пиво. В такие дни в ресторане творилось столпотворение, пиво завозили не часто. Пиво лишило бы эффекта нашу затею, не исключено, что, увидев мартукских забулдыг, девушки могли развернуться и уйти.
К счастью, зал был пуст, Ася, толстенькая буфетчица в крахмальном кокошнике, знавшая нас, оживилась: «А где друзья твои, девушки?» – спросила весело, она была родственницей Вити Будко и обожала курчавого племянника, первого стилягу Мартука. Я быстро объяснил Асе ситуацию, выдал тайну Рашата и предложил себя ей в помощь, время торопило. Дело в том, что вьетнамские ананасы были в больших жестяных банках, и, чтобы открыть их, требовались сила и сноровка. Ася быстро заразилась нашей авантюрой, выставила мне две банки ананасов и дала ключ для вскрытия, а сама направилась в подвал, где на льду хранилось шампанское «Абрау-Дюрсо», не пользовавшееся спросом у моих земляков. Пока она протерла бутылки, достала из буфета хрустальные бокалы для шампанского, узкие и высокие, я успел открыть ананасы. Ловкая Ася быстро перелила сок в хрустальный кувшин, а крупные сочные золотые ломти ананаса выложила на большое фарфоровое блюдо. Все это мы вдвоем отнесли во второй зал, куда случайные посетители никогда не заглядывали, и прикрыли застекленную цветным витражом высокую дверь. К приходу компании наш стол выглядел роскошно, Ася даже пожертвовала нам букет цветов, что стоял у нее на буфете. Главное, на столе были шампанское и ананасы. Конечно, заключительная сцена в гоголевском «Ревизоре» замечательна, но надо было видеть лица наших очаровательных спутниц, когда Витя вальяжным жестом распахнул витражную дверь и объявил с пафосом мажордома: «Прошу, шампанское и ананасы ждут вас!» Мы мгновенно выросли в глазах девушек, а ведь еще полчаса назад были готовы смириться с поражением. С тех пор я понял, женщины – всегда тайна.

Тут напрашивается для рассказа еще один случай, который произошел тоже на танцах в Актюбинске, во Дворце железнодорожников. Пришли мы в тот день вдвоем с Аликом Поповым, легендарным молодым человеком, который недавно, спустя пятьдесят лет, попал в книгу «Стиляги СССР», а в моих произведениях он – частый герой, и особенно ярко представлен в повести «Седовласый с розой в петлице». Алик бывал в Мартуке, играл в футбол с моими друзьями. Сейчас Алик, Олег Федорович – подполковник КГБ в отставке, пенсионер. В тот вечер нам приглянулись две новенькие подружки, но, видимо, не только у нас оказался такой зоркий глаз, приглашали их нарасхват. К концу вечера мы чувствуем, что девушки могут уйти с другими, и тут Алик, к моему изумлению, тихо заявляет: «Зачем вам, хорошим девочкам, эти дылды, братаны-бандюганы Шашурины? Пойдемте с нами», – и таинственным шепотом добавляет: «Вас ждут тихо-покой, синий свет, иконы, подарки…»
Я чуть не упал от неожиданности – куда пойдем, и что означает «тихо-покой», синий свет, да еще иконы, подарки? Но сказано это было завораживающе, заманчиво и таило тайну, и девушки заметно дрогнули. Наверное, их более всего заинтриговало слово «подарки». Короче, мы пошли их провожать. На улице метель, холод, и одна из девушек говорит: «Алик, хочется покоя и синего света, подарков обещанных…». Очаровательный Алик не смутился, засмеялся и, разведя руками, сказал: самому хочется! Разошлись в тот вечер без обиды, мы проводили их до общежития культпросветучилища.
Встретились мы с теми подружками снова на танцах через две недели, но с нами были уже другие девушки. Такого обмана, коварства прежние спутницы нам простить не могли и рассказали братьям Шашуриным, что мы наплели им в тот вечер, наверное, в фантазиях себе не отказывали. Через полчаса нам с Аликом уже донесли, что Шашурята, такая у них была кликуха, ребята гораздо старше нас, рвут и мечут, и советовали не попадаться им на глаза. Танцплощадка во Дворце железнодорожников занимала просторный холл, и мы старались танцевать в разных с ними концах зала. Наверное, нам пришлось бы бегать долго, если бы в бегах не наткнулись на моего родственника Исмаил-бека, самого авторитетного парня с Татарки. Тот вмиг поставил Шашуриных на место. Вот чем закончились фантазии Алика – «тихо-покой, синий свет, иконы, подарки».

P. S. Впервые этот рассказ был опубликован в актюбинской газете «Эврика». На другой день в кабинете главного редактора Виктора Гербера раздается телефонный звонок. Волнующимся голосом человек на другом конце провода говорит: «Спасибо за рассказ, тем парнем, который получил десять лет за драку из-за Вали Панченко, был я…»
Гербер тут же включил магнитофон и спросил: хотите что-нибудь добавить? Такие звонки героев публикации через пятьдесят пять лет – редкая журналистская удача. Но собеседник тяжело вздохнул и, вдруг заплакав навзрыд, положил трубку. Поистине, судьбы людские и пути Господни неисповедимы.

Две шали с «ананасами»

Красивые шали с «ананасами» (и не только шали) не перестают нравиться женщинам уже много-много лет. Ведь несмотря на то, что этот узор довольно прост для выполнения, он очень красив и гармонично смотрится в любых изделиях. А в шалях – особенно. Он как будто создан специально для них.

Решила показать вам две красивые шали с узором «ананас». Несмотря на то, что в одном и другом случае использовался похожий рисунок, и даже связаны обе шали розовой пряжей, они совершенно разные, и схемы их сильно отличаются друг от друга.

Вязание первой начинается с нижнего угла и расширяется кверху, начало второй – центральная часть верхней стороны. Первая украшена кистями, а второй это совершенно не нужно, так как уголки «ананасов» сами по себе образуют красивую ажурную кайму. На первой шали мотивы узора как бы тянутся вверх, а на второй, наоборот, опускаются вниз и в стороны.

Вязание первой шали

Размер оригинала – 180 × 90 см, но можно связать шаль больше или меньше, в зависимости от потребностей.

Для вязания первой шали использовались 800 г хлопчатобумажной пряжи (200 м/100 г) и крючок № 4,5.

Вязание начать с колечка из 3-х в.п. и продолжать вязать по схеме до нужного размера. Боковые стороны шали декорировать кистями.

 

Вязание второй шали

Размер второй шали 240 × 102 см, для нее была использована полушерстяная пряжа (50% шерсть, 50% акрил, 780 м/100 г) в три сложения – 600 г, и крючок № 2,5.

Начать вязание с колечка из 6-и в.п. (центр верхней части) и продолжать вязание по схеме до тех пор, пока ширина шали не достигнет необходимой величины (в оригинале 240 см). После чего, довязав до ряда, отмеченного на схеме звездочкой, закончить вязание каждого «ананаса» отдельно. Края шали обвяжите одним рядом СБН.

Связанные розовым цветом шали с «ананасами», безусловно, очень хороши.

Но, можете мне поверить, они будут смотреться не хуже в любом другом цвете. А самые нарядные получаются из белой пряжи, нежных оттенков голубой, зеленой (салатовой), сиреневой и даже желтой.

Гардероб Вязание крючком ШАЛЬ С «АНАНАСАМИ» Пряжа

За прошедшие субботу и воскресенье связала такую шаль. Ананасовый узор вообще-то не очень люблю, но рискнула. Получилось неплохо

 

Пряжа — акрил 100% (250 м — 100г).
Ушло 4 мотка (3 — на саму шаль, 1(почти целиком) — на кисти)
Номер крючка определить не могу: старый, поэтому циферок нет.

Прошу прощения, дорогие и милые сердцу мастерицы, за длительный период без комментариев к вашим работам. Постараюсь наверстать по мере возможности. (Видела много просто восхитительных работ)

Всем спасибо за внимание!

Вот она наша, Оля! Нашлась, наконец-то, и нашла время для Страны. Чудесная шаль. Мне это не понять, как можно такой объемчик за 2 дня осилить.

))))) За два дня — легко. Пряжа довольно толстая. У телевизора — самое ТО.

ВИДЕЛА. Видела твой шедевральный альбомчик. Там у же и прибавить практически нечего к многочисленным восторженным словам, но я все равно соберусь с мыслями и напишу. Я его очень ждала! И давно ждала.

Рада, что не забыла меня))))

С анасами так классно! Смотрится интересно.

за два дня — это круто!

шикарная работа! очень удобная и практичная вещь, как раз по сезону /мы сейчас тоже в палантины и шарфы кутаемся на работе, греемся/

Привет, Валюша! Свяжи себе — не пожалеешь. выглядит она шикарно!

вот смотрю я на схему узора и понимаю, что я уже лет 10 не брала в руки ни крючка, ни спиц, боюсь не осилю столь сложный рисунок)))

Рисунок — ПРОСТОЙ. Точно. Ты попробуй!

Вот и наша Оленька вернулась!! Да с такой уютной обновочкой! А уж вязка ,вязка- посмотри ,можно линеечкой замерять. Хотя зачем замерять (разве что чтобы придраться,что не выйдет)и так видно ,что идеальное плетение.И с бахромой кстати круче выглядит! А ощущения от цвета какие-то приятные , теплые ,согревающие что ли . Скорость ,конечно ,не для черепашек. Встретим зиму во всеоружии.

Спасибо, Женечка! Даааа, зима уже близко! Но шаль вязала не себе)))))

Вязка так хорошо выглядит, потому что пряжа удачная, очень ровно ложится при вязке и объем держит. И не колется.

А когда же себе ,или то что себе не показываешь ,чтобы не узнали? Ты шали не носишь?

Шали люблю! До себя как-то руки не доходят. Одну связала, так она плавно перекочевала к дочери. У меня только два пончо)))

Шаль с кисточками смотрится роскошно!Столбики такие ровненькие-хорошо ниточки подошли,да и ручки ,наверное,соскучились по вязанию ;-)))

Да, вязать люблю))) Шали особенно — можно не заморачиваться насчет размеров, а ПРОСТО ВЯЗАТЬ! Спасибо, Наташа!

Оль, молодчина! Зима на носу, нужно утепляться! А утепляться в такую красоту вдвойне приятней!

Открытка (плейкаст) «Ананасы в шампанском»

0 1180 0 60

Кому: Проект «Лови дыхание весны»-«Фруктово-Ягодное Безумие»

Звук:	Александр Новиков «Ананасы в шампанском»(«Увертюра»),(муз. А. Новиков, сл. И.Северянин, 1915 г.) www.a-novikov.ru
Изображение:	Ананасы в шампанском (автор Pretty1) www.photosight.ru , ***(автор Юшков Вячеслав) www.photosight.ru
Текст:	И. Северянин «Ананасы в шампанском»(фраза из стихотворения) www.litera.ru

 

Комментарий автора

Ананасы в шампанском

Так называется стихотворение Игоря Северянина ставшее символом
красивой жизни.

. В кругу девушек нервных, в остром обществе дамском
Я комедию жизни превращу в грёзофарс,
Ананасы в шампанском, ананасы в шампанском,
Из Москвы в Hагасаки, из Hью-Йорка — на Марс!

Ананасы в шампанском

Завывают ветра за окном,
А у нас ананасы в шампанском,
Мы сегодня танцуем вдвоём,
А сердца, будто в танце цыганском.

Тихо свечи мерцают в ночи,
К нам тепло от камина струится,
Саксофон очень нежно звучит,
И шампанское сильно искрится.

И,как свечи, сверкают глаза,
Одержимые хмелем и страстью,
Тонет снова моя бирюза,
В твоё жгуче-янтарное счастье.

Вот уже первый лучик зари
Прикоснулся тихонько к ресницам,
Не молчи, говори, говори,
Я хочу песней слов насладиться.

Томно спустится нежный рассвет
Сквозь рисунок окна, к изголовью,
А в душе даже родинки нет,
Чтоб она не светилась любовью.

АНАНАСЫ В ШАМПАНСКОМ
Ананасы в шампанском ! Ананасы в шампанском!
Удивительно вкусно, искристо и остро!
Весь я в чем-то норвежском! Весь я в чем-то испанском!
Вдохновляюсь порывно! И берусь за перо!
Стрекот аэропланов! Беги автомобилей!
Ветропросвист экспрессов! Крылолёт буеров!
Кто-то здесь зацелован! Там кого-то побили!
Ананасы в шампанском — это пульс вечеров!
В группе девушек нервных, в остром обществе дамском
Я трагедию жизни претворю в грезофарс.
Ананасы в шампанском! Ананасы в шампанском!
Из Москвы — в Нагасаки! Из Нью-Йорка — на Марс!

Стихо написано давно, ещё 1911, на Одноклассниках, потом в 1912 тут, публикуется повторно в редакции.